Женева и Киев. Проблема военнопленных - «Мнения»

«Военнопленные находятся во власти неприятельской Державы, но не отдельных лиц или воинских частей, взявших их в плен». Раздел II. Статья 12. ЖЕНЕВСКАЯ КОНВЕНЦИЯ об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года. Печальная история А вот по опыту Крымской весны никто не ждал ничего подобного. В смысле настолько серьёзной проблемы. Планировалось, что всё будет как-то весело, здорово и позитивно. На ура всё пройдёт. Не вышло, однако. Всё пошло совсем иначе. Бои приобрели особую ожесточённость, затяжной характер. И, естественно, появились пленные. Как с той, так и с другой стороны. В Крыму в 2014 было куда как проще – там быстренько всех украинских военных вытурили на материк. После чего, поражённые таким вот небывалым гуманизмом, они шустренько побежали обстреливать Донбасс. А в ходе спецоперации появились пленные, как у ВСУ, так и у ВС РФ. Что в принципе нормально и само по себе абсолютно не интересно. В общем и целом, в безвыходной ситуации (окружение, ранение, исчерпание боекомплекта) сдача в плен является вполне себе нормальным выходом. То есть как бы это нормально. И есть целая куча разных всяких международных документов по обращению с военнопленными, хотя, надо сказать, что ещё в войну 1904–1905 годов обращение японской армии с российскими военнопленными было оценено большинством как «мягкое». Но это, пожалуй, был чуть ли не последний раз, когда такие чудеса фиксировались историей. В ходе уже Первой мировой отношение к российским военнопленным в Центральных державах было, так скажем, не самым хорошим. Про Вторую мировую лучше просто помолчать, там как такового статуса «военнопленного» почитай что и не было. Для красноармейцев. Про красноармейцев, попавших в плен к полякам в ходе советско-польской войны, и про отношение финнов к жителям Выборга в момент образования Финляндии и оккупированных советских территорий в ходе Второй мировой войны, лучше не вспоминать. В локальных конфликтах после Второй мировой войны было по-разному, но вот особых норм как-то тоже не соблюдалось. И вот она – спецоперация. И тут уже стал твориться какой-то запредельный треш. Собственно, да, практически на уровне «Ваффен СС». Все «теоретики и практики» дружбы двух братских народов были полностью посрамлены. Отношение к российским военнопленным оказалось не просто жёстким, оно как бы уже оказалось преступным. Ещё раз, чисто с практической точки зрения (если смотреть цинично) никакой выгоды ВСУ этим не приобретали, скорее наоборот – испорченная репутация и очень серьёзный мотив для наступающего противника. И хороший (очень хороший) повод для того самого противника максимально широко применять дальнобойное оружие. И где тут выгода? Тут, скорее, да, окончательно была добита идея о «братском», «родном» народе. То есть если они такие вот «братские», то почему они так жестоко обращаются с российскими военнопленными? Понимаете, в одной и той же реальности не могут существовать ролики про пытки и расстрел российских солдат и нежные братские чувства к братскому украинскому народу. Так не бывает. И собственно говоря, да, судя по всему, это стало для российской стороны полной и абсолютной неожиданностью. Чтобы вот так вот. Резать глотки и стрелять по ногам. Это отдельные отморозки? Тогда почему на них форма вооружённых формирований Украины? Почему их никто не преследует по закону? Это официальная политика государственных властей Украины? Тогда всё становится совсем и совсем интересным. Собственно, да, по итогам вот этих самых событий никаких «покаяний» и обещаний всё исправить с украинской стороны не последовало. Принципиально, даже таковых попыток не наблюдалось. Хотя бы для проформы: это была ужасная ошибка, мы больше так не будем. Все виновные строго наказаны. И в следующий раз – опять чудовищная ошибка. Какое-то время можно так продержаться, наказать кого-то для виду, отстранить от службы, но нет. Извиняться никто не стал. И это реально создаёт проблемы. Боевые действия против организованной армии, которая принципиально не собирается соблюдать какие-то нормы по отношению к военнопленным. Российская позиция «а мы будем строго придерживаться…» проблемы не решает никак. Вспоминается сразу фраза сдавшегося в плен украинского морпеха в Мариуполе: слава богу, всё это закончилось. То есть для него уже всё хорошо. То, что он несколько недель вёл прицельный огонь по российским/дээнэровским военнослужащим, прикрываясь гражданскими – «это другое». Он «официальный комбатант» и имеет все права… Нет, оно, конечно, так, вот только его собственные «сбройные силы» никаких статусов российским военнопленным обеспечивать не собираются. С кем мы имеем дело? Давайте так, ВСУ – это не группа партизанских отрядов в джунглях ЮВА. Это армия с централизованным командованием. Правительство Зеленского признано во всём мире. При этом почему-то никаких проблем с соблюдением/несоблюдением всяких разных конвенций у него не возникает. Никто ему неудобных вопросов не задаёт. Нет такой темы. Но у нас на постоянной основе радостно сообщают, как хорошо у нас относятся к украинским военнослужащим, попавшим в плен. Всё это, конечно, чудесно и духоподъёмно, но почему-то обеспечить права российских военнослужащих, попавших в плен к противнику, не получается от слова совсем. И зачем нам такая «Женева»? Ещё раз, хорошо то, что мы имеем военную спецоперацию, а не глобальную войну с применением ядерного оружия. То есть вроде как всё в целом работает, а не рассыпается на отдельные куски. Почему наша дипломатия тут ничего не может сделать? Почему она фактически ничего не делает? Зеленский – это не полевой командир из африканских джунглей, это вполне себе европейский политик (самый европейский политик в мире!), тогда почему? Почему Женевская конвенция по обращению с военнопленными не работает никак? И нужна ли она нам в таком формате? Нет, понятно, что «выпендрились», подписали красивую европейскую бумажку (третья Женевская конвенция от 1949 года), а результатов ноль. Все как бы повозмущались… и забыли уже. Дескать, с той стороны такие людоеды, что и судиться с ними бессмысленно. Вернее, не так, существует чудесный (братский!) украинский народ, но он обманут кучкой нацистских преступников при мощной поддержке международной закулисы. И всё понятно. Но вот этот вопрос по военнопленным с той и другой стороны всё равно остаётся. Почему такая асимметрия? И почему этот вопрос игнорирует наша дипломатия? Чего боимся? Всё это напоминает наше достопамятное членство в ЕСПЧ и разных там Советах Европы, где мы ничего, кроме проблем, так и не поимели. Зато как красиво звучало! Как пафосно! Понимаете, ничего хорошего в такой вот асимметрии нет. Мы принимаем те самые «двойные стандарты», когда мы должны, а нам нет. Зачем хорошо обращаться с российскими военнопленными, если российская сторона выполняет Женевскую конвенцию в любом случае? Смысл? А если в нашу сторону эта досточтимая «конвенция» всё одно не работает и не заработает, то нужна ли она? Я понимаю, звучит цинично, но как-то не заметно никаких скандалов или даже дипломатических потуг со стороны российского МИДа, чтобы жёстко обозначить проблему. Похоже, у нас кто-то очень любит спокойную жизнь: мы конвенцию соблюдаем, мы «в домике»! А за действия украинской стороны мы не отвечаем. То есть ещё раз: если отношения между двумя государствами просто великолепные… то и проблема военнопленных вряд ли возникнет, а если возникла вооружённая конфронтация, это значит, отношения между высокими договаривающимися сторонами не очень хорошие. То есть если в нормальном контракте военные действия указываются как «форс-мажор», то для международного права вооружённых конфликтов военные действия – это норма. И вот здесь и вот сейчас Женевская конвенция работать не пожелала. Не пожелала и всё тут. Никаких волнений в районе Женевского озера при этом не наблюдалось. Знаете, есть право, а есть правоприменительная практика. И вот как раз эта самая «практика» каждый раз говорит не в нашу пользу. То есть мы должны… а нам как бы нет. И это нормально. И всё одно, задача российского МИДа не «красиво выглядеть в уютном домике», а защищать национальные интересы. В том числе (и особенно!) интересы военнопленных. Всеми доступными методами. А согласно той же конвенции (Украиной подписанной) расстрел российских военнопленных – проблема лично президента Украины, а отнюдь не отдельных отморозков, как это у нас иногда пытаются представить (есть чудесный демократически избранный русскоязычный еврей – президент Зеленский – не нацист, а есть некие отдельные бандиты в форме его армии, на которых нам предлагают охотиться лично за каждым). То есть, перефразируя известное выражение, можно и должно спросить: а зачем нам такая «конвенция», где нет интересов России? Автор: Олег Егоров Использованы фотографии: avatars.mds.yandex.ne