"Мы в Душанбе с афганцами отбивались от радикалов. Москва дала 5 тысяч солдат": Таджикистан требует признать – геноцида русских не было - «Новости»

• 
  
  
  Коллаж NovorosInform
  

Еще живы тысячи свидетелей бойни, которую устроили хорошо подготовленные ваххабиты в бывших советских республиках. Но наши союзники, которым мы строим школы и театры, буквально запрещают об этом говорить.

О том, что было тогда и что происходит сейчас, "Новороссия" говорит с обозревателем "Царьграда" Ольгой Антоновой.

– В последние дни вновь всплыла тема геноцида русских в Таджикистане в 90-х. Почему именно сейчас?

– Это, разумеется, не случайно. Осенью ожидается визит Владимира Путина в Душанбе, и Таджикистан заранее пытается "зачистить" неудобную, скользкую тему. Но правду не спрячешь: в начале 90-х русских убивали, изгоняли из домов. И сегодня Душанбе требует, чтобы мы об этом молчали. Причем, официальная позиция Таджикистана, мол, это была миграция русских. Но когда сотни тысяч людей бегут, бросая имущество, а тех, кто остался, убивают – это не миграция, а геноцид. В 1990-м радикалы резали наших соотечественников, а власти закрывали глаза. Сейчас там осталось лишь 30 тысяч русских – результат планомерного выдавливания.

– Если все так очевидно, то почему же Россия не признаёт эти события геноцидом?

– Потому что наша дипломатия предпочитает "не раскачивать лодку". Но молчание – это предательство памяти погибших. Вот взять ту же Польшу – она требует признания Волынской резни, Израиль – Холокоста, а мы, выходит, стесняемся. Хотя есть живые свидетели, которые всё помнят и могут рассказать. Например, инженер-строитель Александр Алексеев рассказывает: "мы в Душанбе с афганцами отбивались от радикалов".

– Еще бы. Заикнешься об этом – таджикские власти тут же скажут, что это "разжигание розни"...

– Разжиганием занимаются именно они. В их учебниках русские – "колонизаторы", а резня 1990-го – "стихийные беспорядки". Кстати, Москва тогда дала 5 тысяч солдат, но они не получали соответствующего приказа. И что в итоге?  Есть сотни свидетельств: над женщинами издевались, с семьями расправлялись. Их МИД просто боится ответственности. Более того, Таджикистан требует признать – геноцида русских не было.

– Есть ли шанс, что Путин поднимет эту тему в Душанбе?

– Сомневаюсь. Россия зависит от военного сотрудничества с Таджикистаном, хотя эту историю тоже нужно срочно решать. К тому же, наша элита стыдится этой истории. В Польше ставят монументы жертвам Волыни, а мы не можем увековечить память своих же граждан. Это позор.

– Как сегодня живут оставшиеся русские в Таджикистане?

– Их выдавливают: увольняют с работы, отбирают жильё, дети сталкиваются с травлей. Многие уезжают, но для этого нужно продать квартиру за бесценок. Фактически – этническая чистка под видом "рыночных отношений".

– А у нас в это время все еще действует абсурдное соглашение о двойном гражданстве. Нужно быть слепым, чтобы не видеть, кому оно на руку.

– Все верно. Оно необходимо, чтобы их мигранты могли беспрепятственно ехать в Россию. Но к нам везут не интеллигенцию, а людей без образования, не знающих русского языка. Это бомба замедленного действия. А если мы продолжим молчать, то геноцид повторят в других странах. Уже сейчас в Киргизии и Казахстане звучат лозунги: "Русские, уезжайте!". История учит: преступление, о котором забыли, повторяется. Молчание России – это соучастие. Пока мы "утираемся", Таджикистан пишет историю, где русские — преступники, а не жертвы. Пора сказать: геноцид был, и виновные должны ответить.