Приднестровье, Осетия, Абхазия, Крым, Донбасс… Россия готовится вернуть все свои территории - «Народное мнение»

Противостояние и война на Донбассе уже шесть лет не находят своего разрешения, а предпринимаемые военные и политико-дипломатические меры не дали никаких результатов. Война продолжается, и люди продолжают гибнуть. Хорошо известно, что для погашения конфликта необходимо устранение приведших к конфликту причин, чего до сих пор не произошло.

Любой конфликт когда-то заканчивается, и тому пример ситуация на постсоветском пространстве после развала Союза, когда, кроме независимых государств, в результате военных конфликтов и гражданского противостояния появился ряд непризнанных республик, отделившихся от своих «материнских» государств. Речь идет о Приднестровье, Южной Осетии (Абхазии) и Крыме. Все эти конфликты, так или иначе, были разрешены, и военные действия остановлены. Встает вопрос, почему война на Донбассе продолжается?

Следует отметить, что во все конфликты Россия как правопреемница Советского Союза напрямую или косвенно вмешивалась, но при этом степень вмешательства и поставленные цели были разные, и отделившиеся анклавы оказались с разным юридическим статусом. Отдельно в этом ряду стоит Нагорный Карабах. Он напрямую не затрагивает интересы России, касаясь застаревших проблем между Арменией и Азербайджаном. Очевидно, поэтому Россия участвовала в его разрешении с учетом интересов обеих конфликтующих сторон.

На развязывание и разрешение каждого конфликта влияние оказывало много факторов: стремление элит «титульных наций» подчинить взбунтовавшиеся анклавы, интересы крупных международных игроков, возможности и готовность российского руководства поддержать восставший анклав, наличие российских войск на этой территории и значимость конкретного анклава для стратегических интересов России.

Развязанные на постсоветском пространстве конфликты имели неодинаковую значимость для России, соответственно, государство и вело себя по-разному: одни анклавы оказались в составе РФ, другие были признаны суверенными державами, а третьи остались с неопределенным непризнанным статусом.

Следует отметить, что в 90-х тогдашнее российское руководство мало волновали проблемы русских окраин, оно сдавало исконно русские земли, особо не задумываясь о последствиях. Отдельные анклавы удалось отстоять только благодаря усилиям местных патриотов, не принявших этнического эгоизма элит образовавшихся государств, добровольцев со всей России, ехавших туда защищать с оружием в руках русские окраины, инициативе российских офицеров, по собственной инициативе оказывавших помощь местному ополчению. Генерал Лебедь - характерный тому пример.

Ситуация начала меняться с приходом к власти группы государственников во главе с Путиным, начавших предпринимать меры по возвращению российского влияния на эти анклавы. Такими шагами стали меры по снятию неопределенного статуса Приднестровья и Южной Осетии (Абхазии), заложенные еще на этапе позднего Советского Союза. Какими же особенностями характеризовались эти конфликты?

Конфликт в Приднестровье, спровоцированный в 1989 году молдавской элитой, стремившейся интегрировать Молдавию в Румынию, привел к провозглашению в 1990 году ПМР (ПМССР) и военному противостоянию с марта по август 1992 года. Дислоцировавшаяся там еще со времен Союза 14-я армия России под командованием генерала Лебедя оказала поддержку ополчению, и республика устояла.

После подписания соглашения конфликт остался замороженным, стороны разделили миротворческие силы из контингентов России, Молдавии, ПМР, и военные столкновения и обстрелы прекратились. С целью удержания этого региона в сфере своего влияния Москва в 2003 году выдвигала меморандум Козака, по которому Молдавия и ПМР объединялись в федерацию с нейтральным статусом, но ЕС не допустил подписания такого соглашения, и вопрос статуса ПМР так и остался неурегулированным.

Аналогичным образом развивались процессы в Южной Осетии и Абхазии. После упразднения Грузией в 1989 году автономий этих анклавов ситуация там резко обострилась. В начале 90-х продолжались вооруженные конфликты, в результате которых Грузия потеряла контроль над этими территориями, и стороны разделили смешанные миротворческие силы.

С избранием в 2004 году президентом Грузии Саакашвили он стал регулярно устраивать вооруженные провокации в республиках и, когда в марте 2008 года встал вопрос о членстве Грузии в НАТО, грузинский президент стал требовать от России вывода российских миротворцев и российских военных баз с территории Грузии. На этом этапе руководство РФ неожиданно приняло решение досрочно, в 2007 году, вывести войска с российских баз в Тбилиси, Батуми и Ахалкалаки, чем вызвало военный азарт у грузинского руководства.

Саакашвили осуществил военное вторжение, и 8 августа 2008 года нанес удар по российским миротворцам в Цхинвале. Россия в ответ начала операцию по принуждению Грузии к миру и ввела в зону конфликта и в Абхазию крупный контингент войск. В итоге грузинская армия была разгромлена в течение пяти дней, а российские танки по приказу из Москвы остановились в 40 км от Тбилиси. На побережье были захвачены грузинские военные базы в Сенаки и Поти. Грузинские войска позорно бежали, а когда российские десантники уходили из Сенаки, кто-то на заборе базы метровыми буквами язвительно написал: «Товарищи грузины, изучайте матчасть, вернемся - проверим!»

Южная Осетия и Абхазия обратились к России с просьбой признать их независимость, и Россия оперативно удовлетворила их просьбу. С республиками, в которых до 80 процентов жителей получили российское гражданство, были заключены договоры о сотрудничестве и безопасности, границу с Грузией стал охранять совместный контингент местных и российских пограничников, грузинские военные провокации прекратились, поскольку теперь это могло быть расценено как нападение на российские войска.

В этих анклавах Россия нашла способ остановить кровопролитие, и этому в немалой степени способствовало нахождение на их территориях российских войск по мандату миротворческих сил, не давших зачистить местное ополчение.

Ситуация с Крымом отличалась принципиально. Полуостров имеет для России военно-стратегическое значение, поэтому после переворота в Киеве договор о дислоцировании в Крыму российской базы наверняка был бы разорван, и Россия лишилась бы возможности контролировать не только Черное море, но и Ближний Восток.

В связи с этим по Крыму было принято принципиально иное решение. Его в кратчайшие сроки, несмотря на вопли и санкции Запада, включили в состав России. Решить эту задачу тактически было относительно легко: при массовой поддержке населения, удобном географическом положении полуострова и гаранте мирного процесса в лице российской группировки войск Украина не решилась оказать силовое противодействие. Все было сделано красиво. Верховный Совет Крыма принял решение о проведении референдума о статусе Крыма сначала в мае, а затем оперативно голосование перенесли на 16 марта, и вопрос по Крыму был закрыт раз и навсегда, а Путин безапелляционно заявил, что он не подлежит обсуждению.

Донбасс ни в одну из рассмотренных схем не вписывался. Как это ни цинично звучит, особого интереса для России он не представлял, к тому же там не было российских войск. Анклав образовался в результате стихийного народного движения против путчистов, перешедшего в вооруженное восстание. На начальном этапе никакой российской поддержки не было, если и были какие-либо планы, то ни во что серьезное они не вылились. Донбасс стал рассматриваться как способ отвлечения внимания от Крыма.

В ходе войны к августу 2014 года участь республик была предрешена, Однако Россия не могла допустить их падения. Поэтому постепенно задул «северный ветер», появились «отпускники» и российские добровольцы. В итоге донбасское ополчение укрепилось, а после разгрома украинской армии в Иловайском котле неожиданно последовали Минск-1 и Минск-2, приостановившие горячую фазу войны.

Как заявил тогда Путин, инициатором соглашений выступил он, подготовив «на коленке» план урегулирования и предложив его «нормандской четверке». Согласно плану, непризнанные республики должны были возвратиться в состав Украины с особым статусом, что могло быть основанием для дальнейшего переформатирования Украины в федеративное государство. Сложные переговоры в течение 16 часов к успеху не привели, вместо федерализации Украины в соглашениях записали ни к чему не обязывающую децентрализацию.

Этот посыл оказался ложным, прошедшие годы войны показали, что поставленная Москвой цель переформатирования Украины в федеративное государство в рамках минского процесса оказалась невыполнимой. Эту страну невозможно трансформировать в федеративное государство, нацистская и русофобская Украина принципиально несовместима и непримирима с русским Донбассом.

При установившейся нацистской политической системе на Украине, независимо от того, какой президент будет сидеть в Киеве, соглашения выполняться не будут, поскольку интеграция Донбасса на этих условиях и формирование федеративного украинского государства станут началом конца проекта «Украина». В рамках одного государства две ненавидящие друг друга части страны существовать не могут, и война между ними будет продолжаться.

Все это говорит о том, что политико-дипломатические методы урегулирования конфликта в рамках минского и нормандского форматов, оказались безуспешными и полностью исчерпали себя. Жизнь показала, что Минские соглашения невыполнимы. Остановить войну они не могут и сегодня являются тормозом в разрешении конфликта, при этом соглашения блокируют действия заинтересованных сторон по поиску и использованию других путей и механизмов выхода из сложившегося тупика. Тем не менее Россия вынуждена официально требовать от Украины выполнения взятых на себя обязательств, отлично понимая, что она никогда это делать не будет.

Украина уже и не скрывает этого. Так, первый заместитель главы украинской делегации Резников недавно заявил, что соглашения являются «лишь политическими договоренностями, ничтожными с правовой точки зрения», а заместитель главы делегации Мережко сообщил, что они «носят рекомендательный характер и не налагают на Украину каких-либо обязательств».

Россия, подписав Минские соглашения, исключила для себя возможность признания независимости ЛДНР или их интеграции в свой состав, поскольку соглашения, подтвержденные документами ООН, предусматривают интеграцию республик только в Украину. Россия как гарант соглашений не может их нарушить.

К тому же осколок Донбасса ни экономического, ни военного интереса для России не представляет, он является всего лишь сдерживающим фактором для евроатлантической интеграции Украины. Сдать Донбасс Россия также не может, поскольку это будет ее стратегическим поражением перед Западом и значительная часть российского общества такого решения властей может не принять. До тех пор, пока действуют соглашения, республики и их население будут находиться в подвешенном состоянии, а вялотекущая война будет продолжаться. Дороги назад, в Украину, для них уже нет ни при каких обстоятельствах, а признать их не может даже Россия. Следует также иметь в виду, что Россия изначально, как было с Крымом, не ставила задачи интегрировать Донбасс в свой состав. Он оказался обременительным активом, и первоначальные планы с его помощью переформатировать Украину себя не оправдали, а альтернативы пока нет.

Развитие событий вокруг республик Донбасса говорит о том, что по объективным обстоятельствам на данном этапе для них не могут быть применены ни приднестровский, ни южноосетинский (абхазский), ни тем более крымский сценарии, только «гуманитарная поддержка», и не более того.

Внутри Украины нет политических сил, способных изменить политическую систему и разрешить конфликт, это можно сделать только при воздействии извне. В качестве таких сил могут выступать Россия и США, страны Евросоюза теряют политическую субъектность, и влияние на процессы урегулирования и Минские соглашения стали ширмой, за которой участники процесса решают свои вопросы, особо не заботясь о судьбе Украины.

Для Донбасса нужен альтернативный путь решения проблемы, и российское руководство, по всей видимости, рассматривает проблему Донбасса и Украины как частный вопрос переформатирования постсоветского пространства. И для этого есть серьезные предпосылки с учетом наметившегося переустройства мира.

Достаточно обратить внимание на выступления Путина за последнее время, в которых он жестко отстаивает российские национальные интересы, говорит о возрождении русской цивилизации, о том, что либеральная идея себя изжила, о невозможности отчуждения российских территорий, поскольку бывшие республики при выходе из состава Союза получили огромное количество исторических российских земель, и что «нельзя забывать, что после развала Советского Союза прошло, по историческим меркам, совсем немного времени, и современная Россия, безусловно, находится еще в стадии формирования, становления».

Он уже трижды напоминал о необходимости созыва саммита «большой пятерки» для решения вопросов миропорядка в рамках «Ялты-2», и лидеры государств поддержали это предложение. Все это явные намеки и посылы относительно того, что границы образовавшихся в 1991 году государств определены не окончательно, Россия не собирается разбрасываться «подарками» и не забыт вопрос о непризнанных анклавах, стремящихся вернуться в состав России.

К тому же в Беловежских соглашениях, зафиксировавших распад СССР, указано, что все страны СНГ признали «неприкосновенность существующих границ в рамках Содружества». Ликвидация давно уже отжившего СНГ позволит начать процедуру пересмотра границ.

Все это говорит о том, что в обозримом будущем Россия, возвращающая статус великой державы, приступит к решению проблемы возврата и реинтеграции русских исторических земель. И это может касаться не только Донбасса.

Юрий Апухтин,

специально для alternatio.org