Смертельная опасность танковых гусениц при ядерном взрыве - «Вооружение»

Источник: pinterest.ru
Как известно, уже более полувека одним из направлений повышения защищённости танков является защита от средств массового поражения, а в особенности от ядерного оружия. За долгие годы было разработано немало средств, спасающих экипажи и внутреннее оборудование боевых машин от проникающей радиации и радиоактивной пыли. Среди них можно отметить фильтро-вентиляционные установки, противонейтронные подбои и надбои, меры локального характера вроде расходуемых в последнюю очередь топливных баков около механика-водителя и прочее. Однако защитить можно не всё, и пример тому – танковые гусеницы.

Из названия данной статьи может показаться, что речь идёт о радиоактивной пыли, которая оседает на ходовой части при движении по заражённой местности, но это не так. Главная их опасность заключается в том, что после облучения нейтронами от ядерного взрыва они начинают «фонить» так, что длительное нахождение рядом с ними может привести к тяжёлым последствиям вплоть до смерти.

Тактическое ядерное оружие – главная угроза

Довольно широко распространено мнение, что ядерная война – это обязательный обмен сокрушительными ударами межконтинентальных ракет с разрушением всех крупных городов и гибелью десятков миллионов человек. И здесь напрашивается вопрос: зачем думать о какой-то там радиоактивности танков, если они превратятся в груду металлолома после «мегатонных» взрывов? Но это лишь один из сценариев.

Помимо стратегического оружия, в арсеналах ядерных держав полным-полно тактических боеголовок относительно небольшой мощности, которые устанавливаются в крылатые и баллистические ракеты, авиабомбы и даже умещаются в калибры ствольной артиллерии. Их применение может носить локальный характер, и необязательно будет сопровождаться тотальным ядерным Армагеддоном.


Макет ядерного снаряда 3БВ3 калибра 152-мм мощностью 2,5 килотонны. Источник: vk.com/traki_i_katki
Целью тактических средств являются не только важные логистические пункты противника, центры управления, объекты инфраструктуры и т. д., но и вражеские войска в районах сосредоточения и на маршах. Именно в такой ситуации танк может попасть под действие ядерного взрыва.
Как говорилось ранее, мощность тактических зарядов сравнительно невелика, поэтому образуемая ими ударная волна, как поражающий фактор для бронетехники, отходит на второй план, уступая место нейтронному излучению. При этом, как правило, чем меньше «килотонн» в боеголовке, тем больше нейтронный поток. Усугубляет положение и тот факт, что боеприпасы данного типа взрываются непосредственно у земной поверхности.
Исследования показывают, что при наземном ядерном взрыве поток «тепловых» – наиболее опасных – нейтронов в 5–6 раз выше, чем при воздушном. Так же велико влияние и такого фактора, как повышенное содержание водорода в почве в близости от эпицентра: снег или мокрый грунт после долгого дождя могут дополнительно увеличить нейтронную нагрузку вплоть до 50 %.

Наведённая радиоактивность

Одна из главных опасностей нейтронов – это способность вызвать наведённую радиоактивность. То есть стабильные ядра химических элементов под их воздействием становятся нестабильными и начинают распадаться с выходом ионизирующего излучения различной энергии.
В состав типовой стальной брони обычно входят марганец, никель, молибден, ванадий и железо. Все эти химические элементы подвержены нейтронной активации с последующим появлением их радиоактивных изотопов, поэтому корпус и башня танка могут серьёзно облучить экипаж гамма-излучением. Однако опыты на экспериментальных ядерных реакторах, модулирующих нужный нейтронный поток, соответствующий ядерному взрыву, показали, что броня даёт только около 25 % от всей удельной радиоактивности танка. Куда же деваются остальные 75 %?



Активационные характеристики элементов типовой броневой стали. Источник: Л. А. Ирдынчеев, В. Л. Рейтблат и др. «Наведённая радиоактивность как фактор радиационного поражения личного состава танковых войск»
Некоторую часть, конечно, можно списать на опорные катки, внутреннее оборудование и мелкие внешние элементы конструкции боевой машины, но только некоторую часть. А вот основным «поставщиком» губительной радиации являются гусеницы.

Дело в том, что сплав, из которого изготавливаются эти элементы ходовой части, в большинстве случаев имеет повышенное содержание марганца – вплоть до 13–14 % против 1–2 % у броневой стали. Безусловно, марганец крайне важен, поскольку без него невозможно создание сталей с повышенными механическими характеристиками, но при «обстреле» нейтронами от ядерного взрыва он даёт в буквальном смысле лютый изотоп марганец-56 с относительно небольшим периодом полураспада 2,58 часа, но с выходом мощного гамма-излучения со средней энергией 1,18 МэВ, от которого в полной мере защититься можно только толстенным слоем свинца.



Активационные характеристики элементов типовой высокомарганцовой гусеничной стали. Источник: Л. А. Ирдынчеев, В. Л. Рейтблат и др. «Наведённая радиоактивность как фактор радиационного поражения личного состава танковых войск»

Тысячи рентген и отстойник

Здесь, конечно, нужно сделать отступление. Радиационный фон от гусениц исследовался при имитации подрыва ядерной боеголовки сверхмалой мощности 500 кг (0,5 килотонны) в тротиловом эквиваленте на дистанциях 305 и 125 метров от эпицентра, которые соответствуют зонам слабого и среднего повреждения. Слабые повреждения – танк после взрыва способен выполнять боевые задачи, либо требуется небольшой ремонт. Средние – танк сильно ограничен в боеспособности, требуется ремонт. Соответственно, для более мощных зарядов потребуются другие расстояния.

Уже первые результаты испытаний оказались довольно пугающими. Так, при подрыве ядерного снаряда на расстоянии 305 метров, что соответствовало зоне слабых повреждений, вплотную от гусеницы танка «фонило» примерно на уровне 120 Р/ч (рентген в час). Столь мощное излучение не везде можно было встретить даже в непосредственной близости от взорвавшейся Чернобыльской АЭС в 1986 году. Но это, собственно говоря, были лишь цветочки, потому что взрыв на расстоянии 125 метров (зона средних повреждений) активировал гусеницу настолько, что она выдавала уже 1 600 Р/ч.
Сейчас, конечно, такие единицы измерения, как рентген, практически не используются, да и отражают они не поглощённую дозу радиации, а экспозиционную, то есть просто фон. Но для примера можно отметить, что безопасный радиационный фон в целом не должен превышать 30 мкР/ч (микрорентген в час), а в одном рентгене их – 1 000 000. Подсчитать превышение от гусениц несложно.
Внутри танка ситуация немного лучше, поскольку экипаж защищён стальным массивом брони. Однако на полную изоляцию от гамма-излучения надеяться не приходится. В целом, если машина оказалась в зоне слабых повреждений, фон внутри находился на уровне 11–46 Р/ч. Если речь идёт о зоне средних повреждений (105 метров до эпицентра), то радиационная нагрузка возрастала до 75–410 Р/ч.
В общем, можно сказать, что экипаж танка, находясь внутри своей боевой машины, менее подвержен воздействию наведённой радиоактивности гусениц, хотя даже пара часов, проведённых при таком излучении, может привести к лучевой болезни средней и тяжёлой степени.
Другое дело, если танкисты или ремонтная бригада находятся снаружи и проводят ремонт танка. Здесь уже не избежать тяжелейших радиационных поражений, которые могут привести к смертельному исходу.

Наилучшим выходом из ситуации, если танк побывал рядом с эпицентром ядерного взрыва, является его отправка в отстойник и выдержка в течение суток. За это время самые «злые» радиоактивные изотопы практически полностью распадутся, что сбережёт жизни и здоровье экипажам и обслуживающему персоналу.

Автор:

Эдуард Перов