Железнодорожный тупик: Иностранцы забирают у Украины самое ценное - «Новости Дня»

Украина намерена отдать Европе один из своих ценнейших активов – национальную железную дорогу. И не кому-нибудь, а тем, кто мечтал заполучить ее еще с 1941 года – немцам. От простого внешнего управления – насаждения на ключевые должности своих чиновников, кураторов и консультантов – Запад перешел к овладению ключевой украинской собственностью.

Украинская делегация ехала на экономический форум в Давосе под шум громких заявлений. У Зеленского обещали в этот раз уж точно привлечь инвесторов. Глава фракции «Слуга народа» Давид Арахамия грозился больше не ездить в Давос никогда, если инвесторы и в этот раз проигнорируют украинские инвестпредложения.

Но получилось даже интереснее: «Да, мы хотим отдать немцам на 10 лет в управление железную дорогу. Это экосистемное решение, которое должно показать, что Украина беспрецедентно открыта для инвестиций, для мира, для новых стандартов», – заявил премьер-министр Александр Гончарук.

Вначале в Deutsche Bahn опровергли эту информацию, мол, речь идет только о консалтинге: «Инженерно-консалтинговая компания DB Engineering & Consulting, входящая в Deutsche Bahn и занимающаяся проектами в области инфраструктуры, мобильности и транспорта, будет поддерживать и консультировать «Укрзализныцю» по предпринимательским и техническим вопросам». Однако позднее выяснилось, что Гончарук все-таки был ближе к истине. Просто сболтнул горячую новость раньше времени. Оказалось, что мининфраструктуры Украины и Deutsche Bahn еще не завершили переговоры. И вариант операционного управления украинской железной дорогой также обсуждается.

Новость не могла не вызвать живейшее обсуждение. С идеей продать УЗ («Укрзализныцю») украинская власть носится еще со времен Януковича. Однако, как справедливо заметил один из депутатов президентской фракции Александр Дубинский, премьер-министр сказал «а», не сказавши «б»: а кто кому за это платить будет? И сколько?

К тому же УЗ – не просто государственная компания. На нее завязан почти весь украинский бизнес, в особенности экспортные отрасли, генераторы валютной выручки. Сегодня УЗ обеспечивает перевозку 260–270 млн тонн грузов в год. Т. е. это стратегический актив, и тот, кто им управляет, начинает косвенно управлять и самой Украиной.

Этот сюжет уже породил распространение шуток о том, что немцы в начале XXI века совершенно мирным путем сделают то, что не сделали военным способом в 1941–1945 годах – захватят наконец Украину. Тем более что сельскохозяйственная земля, знаменитый чернозем, который активно готовятся продавать на Украине, также во многом уже продан иностранцам. А ведь он тоже в свое время был целью нацистов.

В управление готовятся сдавать не только железную дорогу, но и порты.

Это также давняя инициатива, ее готовил еще экс-глава мининфраструктуры Владимир Омелян в правительстве Владимира Гройсмана. Но дело сдвинулось лишь недавно. «Рисоил Херсон» (владельцы – выходцы из Грузии) берет в концессию порт в Херсоне. 24 января пришла новость о сдаче компании из Катара в концессию порта в Николаеве. На очереди – порты в Одессе и области, Бердянске, Мариуполе. Порты – это не железная дорога, конечно, обороты меньше на порядок, а то и на два. Но экспортные грузы привозят как раз сюда, а значит, их значение нужно рассматривать в связке с железной дорогой.

Впрочем, как именно сдадут железнодорожные перевозки Deutsche Bahn, даже неважно. Главное, что это безальтернативное решение и решает не Украина.

Когда конспирология не лжет

За последние годы констатация внешнего управления Украиной стала какой-то дежурной мантрой. Возможно, за это время кто-то стал относиться к этим словам как к пропагандистскому штампу или одной из теорий заговора. Помните такой фильм с Мелом Гибсоном? Он там работал таксистом и каждому своему пассажиру рассказывал какую-то невероятную дичь. Вот и внешнее управление Украиной туда отлично бы вписалось – где-то между масонами и новым мировым порядком. Правда, затем оказалось, что как минимум одна из его диких историй была правдой.

Внешнее управление – это отнюдь не встречи тайных лож, особые знаки и рукопожатия. Если уж на то пошло, вся эта секретность больше вредит.

Вот, к примеру, из последнего. В украинском сегменте Telegram опубликовали документ, из которого следует, что посольство США на Украине вмешивалось в процесс назначения руководства генпрокуратуры страны. Причем из переписки следует, что посольство выдвинуло свои кандидатуры для кадровой комиссии, получило ответ генпрокурора и по его просьбе дополнило список еще четырьмя кандидатами. Т. е. это не единичный пример, а рабочая рутина.

Или вот тоже недавний пример – на Украине опубликовали прослушку совещания у премьер-министра. Тот вместе с министром финансов и главой НБУ обсуждал, что Зеленский – полный пень в экономике. И надо как-то так ему описать текущие события, чтобы они выглядели не провалом правительства по всем фронтам, а списком свершений. Логично предположить, что премьер-министр после такого пулей вылетает из кабмина. Но нет. Гончарук сидит там же, где и сидел. Потому что случилось это накануне поездки в Давос. А инвесторам, чтобы те окончательно не разуверились в Украине, нехорошо показывать новое неизвестное лицо. Плюс из МВФ намекнули, что не стоит менять премьер-министра из-за пустяков.

От Порошенко – Зеленскому

Копнем немного вглубь. Многие должны помнить «варяжский» период в новейшей истории Украины. Тогда после евромайдана в первом правительстве Порошенко было не продохнуть от иностранцев. Грузинский десант, кадры из Прибалтики, пани Яресько/Джареско и, конечно же, Уляна Супрун. Большинство этих «ценных» кадров сгинуло в безвестность, но вот Наталья Яресько, отреформировав украинские финансы, уехала заниматься тем же самым в Пуэрто-Рико. А Пуэрто-Рико – это без двух минут США, лишь бы кому такое не доверят.

И дело тут не только в самих этих назначениях. После них практически при каждом министерстве появилась своя надзорная структура. Формально они, конечно, не надзорные, а отвечают за реформы. Как, например, Национальная служба здоровья при минздраве Украины или директорат стратегического планирования и европейской интеграции при министерстве образования и науки. Только по факту все наоборот: это скорее минздрав теперь при НСЗУ.

Тот же Зеленский во время избирательной кампании активно критиковал экс-министра здравоохранения Уляну Супрун. Однако ее преемница в целом продолжает курс, заложенный Супрун. И если представить, что завтра Зеленский назначит вместо нее кого-то из оппозиции – даже в этом случае ничего не изменится.

Очень удобно: система работает, даже если ряд ключевых постов будут занимать нелояльные назначенцы. Их будут саботировать, перетянут на свою сторону либо выдавят.

То же самое относится и к стратегическим госкомпаниям. Андрея Коболева («Нафтогаз Украины») в свое время лоббировал МВФ. Когда несколько лет спустя у Коболева случился конфликт с Порошенко, то уволить его из «Нафтогаза» не смог даже он. Хотя старался. И, конечно же, при Зеленском Коболев сохранил свой пост. Хотя прежде это было бы просто немыслимо. «Нафтогаз» всегда считался этаким президентским кормлением. Каждый президент сажал туда своего человека. А теперь все – кончилась малина.

Или вот антикоррупционные органы. Нет, не будем вспоминать, когда, сколько и зачем их создали. Возьмем опять же последний пример: как ГБР увлеченно перегавкивается по поводу расследования с Петром Порошенко. ГБР ведет против него расследование, а Порошенко в ответ прослушивает ГБР и вываливает записи и распечатки прослушки – не скучают люди. Но тут ведь что важно? ГБР ведь свое расследование не столько против Порошенко ведет, сколько для Зеленского. Как постоянный наглядный пример: «Вот, смотри. Ты тоже станешь бывшим президентом. И тебя могут точно так же мытарить. Веди себя правильно».

Во всем этом нет никакой тайны. Ничего, что можно под видом инсайда опубликовать на каком-либо анонимном телеграм-канале с сотней тысяч подписчиков. Действительность очень скучна. Пространства для маневра у Украины и ее властей самый минимум.

И, пожалуй, единственное, что им доступно без ограничений, – это отказываться от остатков суверенитета и сдавать за копейки немногие оставшиеся активы.