Донецк непобеждённый - «Народное мнение»

Спят курганы тёмные, солнцем опалённые… В этих строках той знаменитой песни имеется концентрированная квинтэссенция главной сути всего донецкого края. Спящая скифская история, могучая сила, исходящая из самой земли, испокон веков стоящая на страже хороших людей, — в этом весь Донбасс. Заряженные на подвиги потомки галицийских сифилитиков, привыкших унижать и убивать беззащитных, навалившись толпой, сломали в этом древнем крае свои гнилые зубы. Немного пафосно, да? Но это так и есть. Они не знали, Куда они идут и Кто тут живёт. Они вообще мало знали о Донбассе. Теперь узнали.

Донецк устоял. Хотя тогда, в те тревожные годы, могло быть всякое. Тем не менее украинских нацистов, действующих по указке из дома, стоящего у верховья реки Потомак, страстно желающих хоть как-то повоевать с москалями, которыми были назначены свои же сограждане, удалось остановить.

Чем же живёт сейчас мятежный Донецк, ставший твердыней, своеобразным оплотом, современным примером для всех русских на земле? Примером того, что времена, когда мы должны сражаться за право считать себя русскими, говорить на русском и называть нацистов — нацистами, не прошли. Ничего не поменялось, и вновь продолжается бой.

В обиходе каждого жителя Донецка, да и вообще всей области с окраинами, теперь есть красноречивое понятие, которое употребляли наши отцы и деды: «До войны и После войны». А тост про то, что лишь бы не было войны, и про чистое небо над головой стал главным в Донбассе. Так вот, таким, как раньше, Донецк уже не будет. Речь не о разрушенных зданиях. Речь о людях. Они запомнят это навсегда, а тем, кто начнёт забывать, напомнят памятники.

Люди… Людей в городе стало значительно меньше. И машин. Очень похоже на то, как было в 60-х годах. Вы наверняка видели подобные фотографии своего города: чистые тротуары и редкие пешеходы. Машин на дорогах тоже очень мало. Сейчас в Донецке то же самое. Только авто стали более современными. Первое, что может подумать при этом житель мегаполиса, — это то, как хорошо ездить по таким дорогам. Никаких пробок. Куча парковочных мест. Красота. При этом качество самих дорог даст фору остальным городам Украины. Разметка, знаки, покрытие — всё прекрасно. В этом плане Донецк похож на хорошо покрашенный, отмытый и ухоженный плац, где в принципе не может быть какого-то беспорядка. Ибо беспорядок повлечёт за собой уныние, а уныние в наши-то времена — смерти подобно.

Одесситы шутят о том, что старую Одессу вы можете увидеть на кладбище. А где увидеть старый Донецк? В смысле довоенный? Он вас ждёт в центре города на площади Ленина и бульваре Пушкина. Там вечером в выходные дни не протолкнуться. Молодежь и не очень, на дорогих машинах или вообще без них, так сказать, тусуется. Молодые едят мороженое, люди постарше сидят в кафе, дети катаются на самокатах. Даже зимой взрослые выходят с детьми покормить голубей, посидеть на лавочке, если не очень холодно. Война — войной, а жизнь по расписанию.

После того как всё это завертелось, люди стали относиться друг к другу иначе. На Руси ведь как было испокон веков: в драке не помогут, а в войне победят. Так и тут: заметно возросла взаимовыручка, больше вежливости стало в общественных местах, в транспорте, на дорогах. Как-то накрыло всех разом, пришибло, и у многих включился тот тайный механизм самопожертвования перед незнакомым человеком. Пусть и небольшого самопожертвования, но всё-таки. На рынке отсыплют старушке крупы и денег не возьмут, на дороге просто остановятся и подождут пока человек перейдёт, хотя раньше обязательно открыли бы окно и укрыли переходящего трёхэтажным. Уходящему в школу ребёнку дадут тормозок (еды на обед) с запасом, чтобы он угостил мальчика Мишу, у которого родителей убило и который живёт с бабушкой.

Убило. Убило на войне. И тогда, и сейчас война воспринимается как некая стихия, которая убивает не целенаправленно, а случайно. Сгорел на работе, попал под град. Кстати, и слово «град» теперь воспринимается иначе. Знаете, как это попасть под «Град»? Градины летят не так, как миномётные снаряды, а гораздо быстрее. Их не слышно при подлёте, поэтому такой обстрел всегда внезапен. Ракеты глубоко встревают в асфальт, а ты пытаешься сравняться с землёй. Из смертоносных «градин» вылетают такие острые металлические стрелочки, которые многие из нас находили в детстве на стройках или каких-нибудь промышленных объектах. Они могут, например, запросто прошить насквозь такую вещь, как газовая труба. Попавший под такое человек не сразу-то и понимает, что ранен, возможно, даже смертельно. Ни один фильм про апокалипсис, никакой военный блокбастер, ни одна видеоигра или книга не смогут донести все те чувства, которые можно испытать, попав под такое. И самое дикое в том, что «Грады» падают на твою улицу. Где ты жил с детства, на которой ты всё знаешь и которая в основной своей массе приносила тебе только позитивные эмоции. А тут вдруг такое: падают срезанные деревья, шатается люстра под потолком, где-то что-то горит.

А знаете ещё какая даже забавная штука была в первые дни обстрелов? Люди, ходившие по улице и попавшие в этот момент под огонь украинских «освободителей», далеко не всегда бежали, мастерски падая ногами к эпицентру, перекатываясь через левое плечо. Нет. Они продолжали идти как шли по своим делам, несмотря на то, что смерть грохочет где-то совсем рядом. Я долго думал над этим феноменом и решил, что всё дело в том, что человек всю жизнь ходил по этой улице. Он привык ходить пешком, никуда не торопясь, и даже падающие с неба ракеты не способны поменять его привычки, хотя со стороны это выглядит, конечно, дико. Потом, правда, всё постепенно поменялось, но сначала было именно так.

Молодёжь. У укронациков есть надежда, что, мол, «ватники» и «совки» вымрут, а новое поколение достанется им. Там у них, возможно, так и есть, но не в Донецке. Здесь абсолютно подавляющее большинство молодых людей, включая совсем детей, чётко понимают, почему пришла война и кто виноват. Как в послевоенные годы, когда оскорбление «бандеровец» было одним из самых лютых в нашем краю, так и сейчас слово «украинец» вызывает резко отрицательные эмоции. А слышать «мову» без внутреннего отвращения могут также далеко не все. Отсюда и резкое падение популярности уроков украинской литературы и языка. Их ещё пытаются преподавать, но некоторые родители открыто разрешают своим детям не посещать подобные уроки, а потом «договариваются» с учителями и директорами. И дети не посещают. И действительно, зачем? Если после школы, скорее всего, придётся поступать, где-нибудь в России.

Деньги. Нечего греха таить, ДНР недотягивает по доходам до уровня, среднего по РФ. Но когда произошло присоединение Крыма, было то же самое: пенсии и зарплаты оказались сильно ниже, чем в том же соседнем Краснодарском крае. Однако прошло немного времени, и разницу начали выравнивать. А сейчас на южном берегу Крыма, в Ялте и окрестностях, стали снижать коммуналку. Можете вы себе представить подобное? В начале сентября в отдельных районах на двадцать процентов подешевели электричество, газ и вывоз мусора. Стал немного дешевле и бензин, который до этого был на пять рублей дороже, чем на Большой земле. Интересно, у жителей незалэжной давно что-то дешевело в коммунальных платежах? А если подобное возможно на «оккупированной» москалями земле, так, может, это и не оккупация вовсе?

Так вот, за последние пару лет финансовое состояние жителей Донецка и окрестностей также стало лучше. Не радикально, но ощутимо. Одной моей знакомой бабушке добавили 2000 рублей к пенсии, одному моему знакомому — безнадёжному бюджетнику — подняли зарплату. Ещё одна дама, живя с мужем на простые получки, уже два года подряд выезжает с ним летом в Сочи, а сыну приобрели пусть и подержанную и видавшую виды, но машину. Подобные тенденции могут взять на заметку адепты проукраинской теории о том, что «мы их заморим и они вернутся».

Бензин, слава богу, стараются держать. Потихоньку заработало производство. На «Конти» снова делают конфеты, хотя до недавнего умудрялись половину зарплаты выдавать гривнами, чему работники очень возмущались, в Макеевке снова производят вполне приличную колбасу. Находясь за тысячу с лишним километров от Донбасса, в российском супермаркете можно наткнуться на какой-нибудь консервированный паштет, произведённый в Донецке. И это совсем не перепродажа гуманитарки, в которой, к слову, в шахтерской столице уже не нуждаются. Недавно в центре города открылось официальное представительство Apple. Есть офисы и других крупных иностранных компаний. Заработала доставка с AliExpress, без проблем работают мобильная связь и интернет. Это тот самый подъём с колен, над которым принято так громко смеяться в кругах свидомых патриотов и российской либерды. И это всё, заметьте, при систематических обстрелах и полной торговой блокаде со стороны незалэжной. Когда же оковы падут, Донбасс вернётся к прежней, привычной для себя довоенной роли экономического флагмана.

Медицина. Врачи продолжают лечить. Некоторые карьеристы ещё летом 2014-го умчались с «оккупированных» территорий, а те, кто остался, могут рассказать много интересного. О том, как зашивали наших и не наших, как выходили на работу каждый день, имея один выходной в месяц, как выезжали в комендантский час и нарывались на свои же патрули, недовольные тем, что кто-то едет быстрее, чем положено. Сейчас же те, свалившие, что характерно, на Украину, начинают потихоньку возвращаться. На таких «возвращенцев», приезжающих учить «сепаров», смотрят с большим неодобрением и иногда даже бьют. Но в целом аптеки забиты всем необходимым. Нет никаких проблем с тем же инсулином, нехватка которого остро ощущалась в первые месяцы смуты. Поликлиники как работали, так и работают, а в некоторые даже завезли новое оборудование из России.

Комендантский час, который изначально сильно докучал, в итоге оказался очень неплохой штукой, от которой, есть мнение, не отказались бы жители и других, мирных, городов. Особенно когда его сместили в район 22.00. Магазины закрываются, машины стараются не ездить, никто не шумит, и если бы ни артиллерийская канонада, доносящаяся с окраин, Донецк бы по вечерам погружался в поистине патриархальную тишину. В этом, знаете ли, есть большой и неоспоримый плюс: меньше криминала, меньше шума, меньше суеты и пыли. Рестораны и супермаркеты гасят огни, и наступают ветхозаветные времена.

Но ночи всё-таки остаются тревожными. Укры, как и положено настоящим бандитам, предпочитают действовать под покровом темноты. Дончане давно уже научились отличать прилёты и улёты, могут разобрать по звуку, что именно прилетело, и даже выработали некоторую апатию к «подаркам» укроверхмата. Возьми любого 15-летнего пацана, живущего близко к окраинам, поставь у доски на уроке основ безопасности жизнедеятельности, и он прочтёт прекрасную лекцию о правилах поведения при обстрелах, живописуя это не канцелярскими строками из свода правил, а своими или услышанными показательными историями со счастливым или несчастным концом. Прямо сейчас, пока Зеленский весело юморит с высокой трибуны, в Донецке растёт самое настоящее поколение детей войны, в глазах которых больше разума, чем у всех депутатов Верховной рады. Детство этих ребятишек выпало на войну, сон в сырых и холодных бомбоубежищах, кровь на полу в школе, разбитые стёкла, страшные разговоры взрослых о том, что кого-то убило сегодня утром. Дети эти серьёзны и рассудительны. Они ведут себя, как маленькие взрослые, и понимают гораздо больше, чем их беспечные сверстники с мирной земли.

Настроения. На днях довелось прочитать отчётные данные какой-то грантоедской организации о том, что, дескать, чуть ли не больше половины жителей ЛДНР готовы вернуться назад на Украину. Какой-то там опрос у них был. Так вот, шановне панство, всё это ерунда. И если на том самом референдуме своё ДА отчаливанию из Украины сказало столько же людей, сколько выразило аналогичное изъявление в Крыму, то сейчас этот процент будет ещё выше. В Донецке давно рубли, школьники там учатся по российским учебникам, студенты поступают в российские вузы, граждане молодых республик постепенно получают российские паспорта. О каком возврате назад ведут речь украинские и проукраинские политики, политологи и прочие бесполезные сотрясатели воздуха — непонятно. Ну а так, конечно, всем хочется, чтобы война закончилась, чтобы можно было вернуться в свои дома, снова жить прежней мирной и трудовой жизнью и, быть может, дружить со своими старыми знакомыми и близкими с Украины.

Многие ли уехали? Многие. Но при этом основная часть — в Россию. Там эти люди получают паспорта и ведут дальнейшую деятельность уже как граждане. Контраст с тем, что делают поляки с украинскими гастарбайтерами, — разительный. И если украинцы на полях польских панов ощущают себя как рабы, то в России выходцы из Донбасса становятся полноценными членами общества. Шутки о том, что лучше мыть польские сортиры, чем жить москалём в «клятой Рашке», приветствуются.

Всё это я рассказал не просто так, а с целью донести одну простую мысль: республики для Украины потеряны безвозвратно. Фарш невозможно провернуть назад, как и загнать пасту в тюбик. Украина сама виновата: она стала для своих детей не просто злой мачехой, а агрессивной психопаткой с целой кучей опасных комплексов типа пиромании, клептомании и некрофилии.

Причин для того, чтобы утверждать об окончательном отколе ЛДНР, множество. Во-первых, возрастающая экономическая интеграция в РФ. Во-вторых, возрастающая интеграция ментальная и психологическая. В-третьих, возрастающая ненависть к украинским «освободителям», которые уже давно перестали делать вид, что «сепаратисты обстреляли сами себя». Весь этот ядрёный букет, помноженный на старинное презрение к рабской сущности западэнцев, делает невозможным возвращение Украины в свои прежние границы и приближает возвращение Донецких и Луганских республик минимум в свои прежние административные, областные границы. И это, конечно, хорошо.

Сергей Донецкий,

специально для alternatio.org