Вернуться назад
Распечатать
Фома Славянин осаждает Константинополь - «История»
Стамбул. Стены Феодосия. Фото автора.
Прошлая статья закончилась тем, что император Лев V заключил наконец мир с болгарами на тридцать лет, но в Византии покой не наступил. Бывший заговорщик Лев сам стал жертвой заговора, он лично сражался с бунтовщиками крестом или кадильницей, но силы были не равны, его убили и отрубили голову в 820 году.
Новый император Михаил, бывший командир всей гвардии, был то ли еретик, то ли вообще происходил из евреев или воспитывался ими. Тем не менее он не стал менять политику своего предшественника-иконоборца, но разрешил всем соблюдать свои религии, не подвергаясь давлению со стороны государства.
Что в средневековом мире было неслыханным, так называемая веротерпимость соблюдалась только под воздействием силы. А в христианском средневековом обществе во всей Европе, включая Византию, иные религии или свои еретики рассматривались как злейшие враги и варвары.
Но в условиях, когда общество лихорадило, продолжалась политика иконоборчества, а границы подвергались постоянным набегам, такой порядок не мог устраивать оппозиционные силы. И против императора Михаила II Травла выступил новый претендент на трон, узурпатор, назвавший себя Константином VI, который и стал угрожать новой осадой столице.
Император. Изображение на орбикуле (ткань). Египет. VIII–IX вв. № 794–1919. Музей Альберта и Виктории. Лондон. Фото автора.
О Фоме Славянине
Речь пойдет о Фоме, которой уже в современной научной литературе получил наименование Фома Славянин.
По основной версии Фома был из славян, из бедной семьи в Малой Азии.
Император Юстиниан II в 80-е годы VII века организовал переселение славянских племён (одних по принуждению, других по соглашению) на территорию Малой Азии, в Вифинию, фему Опсикий, на важнейшую для империи границу с арабами. Здесь были созданы военные поселения во главе со славянским вождём Небулом. Славяне, как и иные пленные или этнические группы, были инкорпорированы в воинские институты ромейского государства.
Как известно, такие подразделения не всегда сражались со своим этническим вооружением, а часто переходили на «ромейские стандарты». Тем более что в Византии были государственные фабрики по производству вооружения и снаряжения. Конечно, часто на практике случалось так, что даже фемы были слабо вооружены, как в случае поражения от болгар Крума в 811 году, когда у воинов азиатских фем были только пращи и палки.
Славяне, переселенные Юстинианом, вряд ли могли противостоять, даже будучи очень многочисленными, арабским войскам, если бы они были вооружены только традиционным оружием славян: короткими копьями для метания и простыми луками. Очень возможно, но об этом нет информации в источниках, что славяне были перевооружены стандартным вооружением и снаряжением ромейского воина.
Именно поэтому, а также, учитывая многочисленность славян, Юстиниан II, не отличавшийся разумными шагами, решил, что с таким 30-тысячным войском можно и разорвать мир с арабами. В 692 году славяне разбили войско арабов во Второй Армении, но потом, подкупленные, ушли к арабам. Юстиниан II обрушился с террором на славянские семьи, но, так как ушло только 20 тысяч, то еще осталась и часть войска. Среди этого остатка, возможно, и был предок Фомы.
Но, судя по всему, его отец не был военным. Напомню, что в империи военные были наследственной специальностью, хотя и вступить в армию свободному никто не запрещал.
Но есть и версия, восходящая к IX веку, что Фома был армянином. Впрочем, этническая принадлежность Фомы имеет мало значения. Славяне, армяне, как и иные этносы, могли быть быстро включены в круг подданных христианского государства, где не то, чтобы не обращали внимания на этническую принадлежность того или иного человека, а иногда и фиксировали это даже очень. Но именно эта способность включать этносы, особенно воинственные, в ряды христианского воинства и ассимиляция их – была важнейшим механизмом защиты Византийской империи. Когда эта система стала давать сбои, и ассимиляция стала невозможной из-за увеличивающегося числа чуждых элементов, государственная машина Романии стала спотыкаться, следствием чего стала катастрофа 1204 года и взятие Константинополя крестоносцами, но об этом в следующих статьях.
Как же развивались события вокруг Фомы? Существует несколько версий о первоначальных событиях. Продолжатель Феофана по поводу начала восстания писал:
«Я всего лишь человек и из-за утекшего времени сообщаю о событиях не как очевидец, а понаслышке…».
Одна версия – о том, что Фома бежал к арабам, так как соблазнил жену своего патрона Вардана, он объявил себя сыном императрицы Ирины, «внезапно спасшимся» Константином VI, и вместе с ними хотел отвоевать Византию. Он был разбит ещё императором Львом V. А когда Вардан поднял восстание на Востоке в 803 году в поддержку императрицы иконпочитательницы Ирины, Фома привел к нему свои войска, но после поражения снова ушёл в Сирию.
По другой версии – он служил у стратилата Армениака Вардана, вместе с будущими императорами Львом и Михаилом. Последние покинули его во время восстания, а Фома остался с Варданом. Позднее он остался верным и своему военному товарищу, и новому василевсу Льву V, когда тот погиб от рук людей Михаила II. Фома недолюбливал Михаила, а после смерти Льва решил отомстить первому, подняв восстание на Востоке. И, в отличие от командира дворцовых полков Михаила II, Фома обладал талантами полководца.
Так, жизнь свела трех будущих претендентов на престол, что, конечно же, не случайно. В Византии со времен арабского разгрома и угроз шёл постоянный поиск адекватного управления и управленцев: поиск мучительный и долгий.
Впрочем, эта ситуация приняла оборот гражданской войны, когда в те или иные войска шли члены одной семьи: сын сражался против отца.
Начало восстания
Восстание началось в 821 году. В ходе сражений Фома покорил всю Азию, на его сторону не встал только стратилат Опсикия, родственник императора Михаила, и стратилат Армениака. За это император Михаил сократил этим фемам подать с «дыма», с двух милиарисиев до одного (5,54–4,54 гр.).
В том же году арабы, используя ситуацию, начали грабить пограничье, уводя в плен женщин и детей. Фома вторгся в их пределы, нанес поражение и заключил перемирие. Хотя, как сообщает продолжатель Феофана, он пообещал, что подчинит империю арабам. Сам он здесь собрал огромные силы, состоявшие из иноплеменников, он привлек и арабов, и армян, ивиров, зихов, живших за пределами Византии, персов и даже египтян и индов, последними называли арабов, поселившихся вдали от границ империи.
В его войско вошли и павликиане, которые отличались особой воинственностью.
Павликиане были представители преследуемой секты со стороны государства.
Это движение началось на границах империи, прежде всего среди пограничных армян, которые называли себя просто «христиане», а больше всего они почитали апостола Павла. Жизнь на границе, полная тревог и угроз не только со стороны арабов, но и официальных властей, делала из них выносливых воинов. Их община захватила большую территорию на византийской границе, в 872 году они были окончательно разгромлены, их столица Тефрика захвачена.
С такими силами, состоящими в основном из конных отрядов, самозванец выступил к столице. Войско, которое было отправлено против него, было с легкостью разбито. Потому, что василевс Михаил, вероятно, хорошо зная Фому, не придал особого значения его действиям, за что и поплатился.
А тот взялся за дело серьёзно, он захватил весь фемный флот, т. е. флот приморских фем, которые снаряжали корабли, это была их служба, в отличие от «сухопутных» фем. Все острова остались без защиты с моря. Более того, Фоме приписывали колдовские способности. Впрочем, всем врагам обычно приписывают самые фантастические способности и силы.
Своего приемного сына он отправил вперед, а сам двигался за ним, разрушая дотла земли, которые не соглашались признать его власть.
Его приемный сын, находясь в феме опсикиев, ехал один на коне, далеко впереди войска и попал в засаду многоопытного стратилата опсикиев Ольвиана. Тот отрубил ему голову и отправил её василевсу, а тот переслал её узурпатору Фоме.
В это время сам император Михаил объехал Фракию, агитируя воинов и население, но он не впечатлил обороняющихся, они сочли его маловоинственным и перешли к Фоме. А Фома переправил свое конное войско в нескольких местах в Европу, фракийское войско перешло к нему, и они направились к столице Ромейской империи.
Безусловно, узурпатор обладал огромным военным потенциалом, с ним пришли как закаленные в боях на востоке воины, так и наёмники, но насколько умелыми они были при штурме городов, обладали ли они навыками осад, об этом можно было узнать, только подойдя к стенам самого большого города в мире.
Сколько было воинства у Фомы, непонятно, передовые части, которое возглавил опытный военный, стратиг Георгий Птерот, состояли из 10 тыс. воинов.
Византийский воин. VIII–XI вв. Так его увидели при реконструкции в Музее армии в Париже. Фото автора.
Мы знаем, котригуры имели под стенами Константинополя в 531 году всего 2 тыс. всадников.
Насколько большим было войско кагана авар, осаждавшего в 626 году, мы не знаем. Но каган сильно нуждался в помощи сасанидов, которые планировали переправить под стены Константинополя 7 тыс. воинов, а на стенах города размещалось 12 тыс. воинов.
Арабы суммарно для борьбы с Новым Римом отправили 80 тысяч воинов, даже если предположить, что их было на порядок меньше, то и это было значительно больше, чем войско Фомы.
Вот как писал про воинство Фомы, уже собранное не только в Азии, но и в Европе, император Михаил II в письме Людовику Благочестивому в 824 году:
Однако Фома, как уже было сказано, привел большую армию [наших] врагов; с ним были не только те, о ком мы уже говорили, но также и выходцы из [различных] областей Азии и Европы, из Фракии, Македонии, Солуни и из окрестных Склавиний, и это обстоятельство сделало осаду длительной.
Что же предпринял император Михаил против войска узурпатора?
Михаил, как мы видели выше, не отличался воинственностью и полководческими способностями, но он был очень хороший организатор, что немаловажно для управленца. В условиях смертельной угрозы он смог мобилизовать и военные, и идеологические ресурсы.
Последний ресурс уже не раз спасал Константинополь от осад, как считали ромеи. В 626 году именно заступничество Богородицы, как считали константинопольцы, защитило город от авар и персов. Спасёт она город Константина не раз и позднее. Его сын, будущий император, Феофил возглавлял процессию с древом животворного креста и с омофором (покрывалом) Богородицы.
А император Михаил II сделал свою ставку во Влахернском храме Богоматери, где проводил время в молитвах, подняв здесь императорский флаг.
В декабре 821 года Фома, который был встревожен этими событиями, как раз приступил к осаде. Осада продлилась чуть больше года.
Его флот беспрепятственно вошел в Золотой Рог, легко преодолев железную цепь, прикрывавшую вход в залив Золотого Рога. Как это он смог это сделать, непонятно.
Золотой Рог. Вид с востока на запад. Стамбул. Фото автора.
Флот узурпатора подошел к Влахерне, где были сконцентрированы и сухопутные силы. Флот, впрочем, ничего особенного здесь совершил, так как, войдя в Золотой Рог, он оказался как бы «запертым». Задумка Фомы была в том, чтобы атаковать город в районе Влахерны при поддержке флота.
Каким медом намазано именно это место, не совсем понятно. Как мы видим, и ранее, и позднее именно здесь будут осуществляться попытки взять город. Современная география не дает полного представления о ситуации. Крайняя башня городских стен отстоит от берега Золотого Рога метров сто, на таком же расстояние находится и современная церквушка Св. Богородицы, где когда-то располагалась ключевая святыня Константинополя – храм Богородицы. Развалины дворца сразу за угловой башней.
Возможно, осаждающих привлекала возможность комбинированного удара со стороны суши и со спокойных вод Золотого Рога, как могло казаться. А прорыв с этой стороны сводил на нет всю оборону огромной стены Феодосия, в то время как обороняющиеся не могли сконцентрировать здесь силы, им не позволяла площадь башни и прилегающих стен. Но о том, как эти стены всё же пали, рассказ ещё впереди…
В армии узурпатора оказались некие специалисты по осадам:
«Фома с помощью каких-то механиков изготовил бараны, черепахи и гелеполы, коими думал сокрушить стены…»
Он снова усыновил какого-то Анастасия, бывшего монаха, черного телом, и, как сообщает летопись, душой. Ему Фома, опытный полководец, велел прочесать все тылы от Фракии до Черного моря, боясь неожиданных атак императорского войска.
Но его надежды на то, что Михаила ненавидят в городе и встретят его с распростертыми объятьями, были тщетны. А постоянные богослужения и шествия со святыми дарами и омофором Богородицы в Константинополе удручали его. И он решил добиться результата в ходе сражения.
Штурм
План штурма был следующим. Стены города с суши должен был атаковать или беспокоить его новый сын Анастасий. Со стороны Золотого Рога флот с осадными башнями должен был атаковать городские морские стены. Сам Фома решил штурмовать стены Влахерны. Началось сражение:
Он приставил лестницы нужной высоты, придвинул с одной стороны черепахи, с другой – бараны, отовсюду осыпал стены стрелами и камнями и решил, нападая со всех сторон, всеми способами вселить ужас в горожан и взять город. Не оставил он в покое и морские стены, но, окружив их со всех сторон флотом, приказал пускать в дело без разбору (а это то же самое, что и без смысла!) стрелы, огонь и четырехногие гелеполы. Потому-то и пропала впустую вся мощь стольких собравшихся там мужей.
Но как это часто бывало во время штурма, поднялась буря на «спокойном» Золотом Роге, которая разметала корабли атакующих, т. е. огромный флот. Флот, который был собран по всем морским фемам Византии, оказался бесполезным. Впрочем, это происходило в декабре месяце, а и в Константинополе зима бывает холодной, иногда выпадает и снег, если не многочасовой проливной дождь.
Воинство Фомы оказалось не столь приспособленно к осаде, как они думали ранее. Многие башни просто не дошли до стен, а те, что дошли, были ниже стен и башен или воины на них не смогли согнать защитников со стен. А это значит, что среди осаждающих не было опытных механиков, знакомых с военными трактатами, где рассказывается о том, как необходимо измерить башни и стены, чтобы создать необходимые по высоте осадные башни.
Первый натиск был отбит, слухи об этом дошли до горожан, которые устремились помогать на стены.
Так враг был отбит, со стен усилился обстрел, и войско осаждающих отошло, бросив башни.
Горожане, которые, возможно, и не питали теплых чувств к василевсу Михаилу, не желали погибнуть от мечей разноплеменного войска узурпатора.
Перегруппировка сил
А восставшим пришлось отойти на зимние квартиры.
Для опытного воина Фомы ещё ничего не было потеряно: с ним было войско, у него был флот, да и это он осаждал Византий, а не его атаковал противник, т. е. инициатива оставалась на стороне узурпатора. Но инициативу на войне, если её не поддерживать постоянно, можно и потерять.
Михаил же делал всё, чтобы ее перехватить, и пока отряды Фомы отдыхали, он собирал воинство в столицу, строил флот, привлекал на свою сторону колеблющихся, и наконец он преуспел.
Когда весной войско восставших подошло к Константинополю, василевс Михаил, уже осознавая свою силу, обратился к воинам узурпатора со стен Влахерны, обещая им прощение и награды на новой службе. Но его речи опять не достигли результата, зато собранное им зимой 821–822 года войско, открыв ворота городских башен, внезапно атаковало осаждавших. Они учинили им просто резню, впрочем, конное войско восставших отбило эту атаку.
В это время и новые корабли императора начали бой с флотом Фомы, корабли противника метали камни, но моряки, увидев флот императора, вдруг были охвачены ужасом. Одни бежали на берег к сухопутному войску, другие сдались. Так огромный фемный флот, собранный со всей империи, погиб, не совершив ничего достойного своему размеру.
А восставшие лишились флота. Полководец самозванца, Гергий Птерот, у которого воины Михаила захватили в заложники детей и жену, решил выслужить себе прощение. Он начал воевать в тылу у Фомы, но тот быстро разбил его и убил. Сам он разослал манифест о победе и потребовал нового флота из Эллады. К нему на помощь были отправлены 350 триер и грузовых судов, которые прибыли во Фракию, в порт Вириды. Но здесь основная часть из них была сожжена «греческим огнем» императорского флота.
Без фемного флота все побережье и острова Эллады стали доступными для пиратов из Испании, которые вдобавок захватили Крит.
А в то время Фома, имевший ставку на удалении 45 км от стен Константинополя, сражался с осажденными. На протяжении всего лета ромейские войска стратигов Ольвиана и Катакила, не имея численного преимущества, тревожили восставших.
Силы были равны, и весы не склонялись ни на ту, ни на другую сторону.
И тут пришли болгары
В таких условиях Михаил вынужден был обратиться к болгарскому хану Омуртагу, сыну Крума. О чем сообщает современник событий Георгий Монах. Хотя, по другой версии, скорее всего официальной, описанной продолжателем Феофана и Иосифом Генезием, Омуртаг сам предложил услуги, а когда от них отказался Михаил, то хан, как любитель войны и добычи, сам стал воевать с Фомой.
Он совершал набеги на тылы узурпатора. Фома оказался между двух огней, имея большое войско, он понимал, что, разделив его, ему будет трудно справиться и с теми, и с другими. Тогда он решает вначале дать бой болгарам у Гераклеи (у современного города Петрича, Болгария), но терпит поражение. Болгары получили добычу и с пленными ушли к себе. Хотя, как мы увидим позже, они и дальше будут воевать на стороне Византии.
Эта победа была засвидетельствована в Чаталарской надписи, в которой сообщается, что хан победил «греков и славян», и попирает ногами их василевса, то есть лже-Константина VI. Надпись, найденная в деревни Чаталар (современный Хан Крум).
Но сил и упорства у лже-Константина, Фомы, не убывало, хотя он много пил вина, вероятно, под давлением неудач.
Теперь он отошел от города на равнину Диавасис, где грабил все окрестности. Михаил поручил своим стратигам дать ему бой в открытом поле. Битва произошла весной 823 года. Фома решил притворным бегством заставить ромеев расстроить свои ряды, после чего они бы стали легкой добычей его разноплеменного воинства, где было много и окрестных славян. Как писал продолжатель Феофана, воины узурпатора, находившиеся третий год на войне, вдали от семей, без особых результатов, решили по-другому. Михаил II считал, что его воинству помог сам Господь, пославший в ряды сражающихся Иисуса Навина.
Итак, воины вместо того, чтобы выполнить приказ Фомы, увидев, что ромеи преследуют их стройными рядами, пустились в настоящее бегство.
Василевс Михаил уверял, что он не велел избивать бегущих, поэтому-то и удалось убежать и Фоме, и его приверженцам. А сами воины узурпатора стали переходить на сторону врага.
Конец узурпатора
Фома бежал в Аркадианополь, а его приемный сын Анастасий в город Визу, их целью было поддерживать взаимно друг друга, отвлекая противников. Но император, скорее всего, с болгарами, осадил Аркадианополь. Здесь, боясь, что искусство постройки осадных машин попадет в руки болгар, он решил их не строить, а взять город измором.
В предыдущей статье на ВО я писал о том, как к болгарам перебежало два сведущих в механике специалиста, но они не передали или не смогли передать своё мастерство. Другие народы с трудом овладевали этим искусством.
Осада длилась пять месяцев. Голод заставил осажденных отдать Фому, которому отрубили руки и ноги и возили на осле по Великому городу, который он безуспешно осаждал целый год. Так же погиб и его приемный сын Анастасий. Таким образом закончилась очередная осада Нового Рима.
Стамбул. Стены у Пропонтиды. Фото автора.
А преемник императора Михаила его сын Феофил учёл ситуацию во время последней осады. Он восстановил все приморские стены Константинополя, и со стороны Пропонтиды, и со стороны Золотого Рога. Как в воду глядел.
Продолжение следует…
- Автор:
- Ващенко Э.