Куда нам двигаться: о развитии отечественного ВМФ - «Мнения»

Модернизированный «Маршал Шапошников» – новое лицо Тихоокеанского флота

Эта статья возникла после прочтения статьи Романа Скоморохова «А что мы можем в современной России». Написана она отнюдь не ради дискуссии, поскольку спорить с теми проблемами, что озвучил уважаемый Роман – значит противоречить здравому смыслу. Проблемы есть, и они, пожалуй, даже глубже чем те, что озвучил автор.

Но возникла потребность изложить более широкий взгляд на проблемы российского флота. Попытаться осмыслить: где мы есть и куда можем двигаться? Автор этой статьи не считает изложенное в ней истиной в последней инстанции, скорее, это просто мысли вслух.

Проблемы российского флота

Проблема № 1 российского флота во все эпохи его истории – хоть Российской империи, хоть СССР, хоть РФ – это фактор географический.

США имеет два флота – на Атлантическом и Тихом океанах. Япония, КНР, Великобритания, Франция, Италия Турция, ФРГ – имеют, по сути, один флот, который могут в любой момент собрать в единый кулак.

Россия же имеет четыре (!) флота и одну флотилию, которые, в случае реальной войны, будут полностью изолированы друг от друга. Это наша данность: всегда так было, и со временем ситуация только усугублялась, поскольку скорость боевых действий за последнее время только выросла.

В эпоху СССР эта проблема несколько сглаживалась за счет того, что мы имели союзников по ОВД, мощную экономику и промышленность, которые позволяли содержать действительно мощный флот. В настоящее время задача усложнилась: необходимо очень грамотно распоряжаться довольно ограниченными экономическими ресурсами.



Патрульный ледокол проекта 23550 – мощное судно без внятной концепции применения
И здесь мы сталкиваемся с проблемой № 2 – трудностями стратегического планирования.

Говоря проще, вообще, возникают сомнения в наличии хоть какого-то разумного планирования.

Посудите сами, уважаемые читатели: строятся патрульные корабли проекта 22160, реальная ценность которых в бою равна нулю.

Сооружаются патрульные корабли ледового класса проекта 23550: два – для ВМФ, один – для Пограничной службы ФСБ. Естественно, что реальная боевая ценность этих кораблей также нулевая. Какое-то вооружение на них, конечно, есть, даже грозятся «Калибры» разместить, но это не боевой корабль. Вполне нормально, если такие патрульники будут у ПС ФСБ, но ВМФ они зачем?

А ведь это – потраченный бюджет, места на стапеле, регулярное техобслуживание.

Еще примеры?

Пожалуйста!

Корветы проектов 20385 и последние версии 20380 – с проблемными РЛС «Заслон». Подробнее об этом – в статьях М. Климова.

Но и это не все – необходимо упомянуть об АПЛ проектов 09851/09852/09853. Это АПЛ специального назначения, которые, по мнению СМИ, должны стать носителями ядерных торпед «Посейдон». При том, что сам «Посейдон» еще не прошел испытаний, ни разу не запускался со штатного носителя, тем не менее строятся три (!) АПЛ под него.

Справедливости ради следует сказать, что АПЛ специального назначения в обновлении все-таки нуждаются. В составе ВМФ сейчас одна такая субмарина – БС-64 «Подмосковье». Возможно, одна из строящихся АПЛ ее заменит.

И наконец, корвет проекта 20386, который, скорее всего, останется в единственном экземпляре в виде опытового судна.

Автор не сомневается, что указанные проблемные проекты могут быть объектом дискуссий. И корветы 22160, и ледовые патрульники 23550, и АПЛ СпН теоретически могут быть оправданы. Но, возможно, будучи неплохими в выполнении каких-то локальных задач, эти корабли никак не решают главной задачи – победы в морской войне.



Ил-38Н – неплохая машина, но, к сожалению, программа модернизации застопорилась…
Проблема № 3 – это морская авиация.

Если с кораблями и ПЛ достигнут определенный прогресс, то обновление морской авиации идет крайне медленно, а по большинству направлений не идет совсем.

За последние 10 лет морская авиация получила 22 Су-30СМ, 24 – МиГ-29К/КУБ и 8 – Ил-38Н. Ни одного самолета или вертолета ДРЛО, ни одного самолета РЭБ, ни одного нового противолодочного самолета или вертолета.

Особенно остро проблема стоит с целеуказанием для ПКР. По сообщениям СМИ, только Ил-38Н способен обнаруживать надводные цели на расстоянии в 320 км и выдавать по ним целеуказание. Впрочем, не было ни одного сообщения в СМИ об использовании Ил-38Н для наведения ПКР в ходе учений.

В то же время космическая система целеуказания «Лиана» не готова к использованию, по некоторым сведениям, довести ее до готовности планируется в течение 10 (!) лет…

Так что в плане целеуказания флот России располагает двумя вертолетами ДРЛО Ка-31 и 8-ю Ил-38Н, которые теоретически могут выдать целеуказание для ПКР.

В каком направлении мы могли бы двигаться?

Ответ на этот вопрос можно дать только гипотетически. Обозначив желаемое и по возможности совместив с реализуемым.

Очевидно, что мы не можем иметь адекватный флот на всех 4-х направлениях.

На Черном море мы при возможностях нашего бюджета и нашей промышленности будем неизбежно уступать Турции, про Балтийское море и говорить нечего – там большой флот ФРГ, на Дальнем Востоке – Япония и ее огромный флот.

Поэтому разумнее всего иметь один мощный флотский кулак на одном из направлений, а остальные направления комплектовать по остаточному принципу.

По мнению автора данной статьи, приоритет следует отдать Тихоокеанскому флоту.

Почему?

Ответ прост – здесь имеется проблема, решаемая преимущественно силами флота, а именно – Курильские острова. Более того, и Камчатка, и Чукотка – это огромный регион без железных дорог и практически без нормальных автодорог. Снабжение его идет по большей части по морю. Если мы хотим контролировать этот регион, то должны господствовать в Охотском море.

Опять же, даже если мы не рассматриваем возможный конфликт с Японией из-за Курил, даже в этом случае имеющихся на Дальнем Востоке сил категорически недостаточно для прикрытия РПКСН.

Смогут ли наши субмарины отстреляться по территории США в этом случае?

Точно предсказать невозможно, но вероятность успешного выполнения боевой задачи можно повысить, усилив Тихоокеанский флот.

Конечно, усиление Тихоокеанского флота возможно за счет других флотов. И оно в ближайшей перспективе может быть осуществлено только за счет перевода НК и ПЛ с Черного моря, Балтики и даже частично Северного флота.

Но так ли уж мы много теряем, ослабляя другие наши флоты?

Ведь от Балтийского флота в случае конфликта с НАТО толку ноль. Здесь не имеет смысла держать крупные НК. Они будут легко и быстро уничтожены. На Черном море схожая ситуация: у нас там из реальных противников только Украина. Против нее достаточно будет МРК, МПК и пары подлодок, учитывая возможности береговых ракетных комплексов «Бал» и «Бастион», а также авиации. В помощь Черноморскому флоту можно привлечь Каспийскую флотилию, благо переброска кораблей из Каспия на Черное море недавно была отработана.

В идеале мы могли бы иметь на Тихом океане около 30 крупных НК и АПЛ и порядка 15 ДЭПЛ. Конечно, японский флот все равно сильнее. Однако если параллельно развивать морскую авиацию, поставлять на Дальний восток береговые ракетные комплексы, решить проблему с целеуказанием, разместить на Дальнем Востоке «Калибры» со специальной БЧ, которые бы держали под прицелом важнейшие японские аэродромы.

В этом случае – вероятность конфликта с Японией значительно сокращается. Готовность к войне вполне способна предотвратить саму войну…

Конечно, для базирования на Дальнем Востоке большого флота нужно решить много задач: обеспечить военнослужащих достойными условиями проживания, обеспечить снабжение флота ГСМ и боеприпасами, привести в порядок судоремонтные предприятия, при необходимости создать дополнительные мощности. Однако нужно понимать, что все это – вложения в экономику Дальнего Востока, создание рабочих мест для тысяч людей, улучшение логистики. Это было бы очень полезно для развития региона.

Отдельно следует сказать об авианосцах.

Место «Адмирала Кузнецова» – на Дальнем Востоке.

Если мы посмотрим, как организовано авиационное прикрытие южных Курил, то в глаза бросается, что они практически вне зоны действия авиации с большинства местных авиабаз. С Воздвиженки, Николаевки и Центральной Угловой до Южных Курил с учетом огибания территории Японии расстояние составляет порядка 1 200 км. Су-34 на такой дальности действовать не смогут, имея боевой радиус около 1 100 км. Для Су-30 СМ и Су-35С дальность в 1 200 км близка к предельной, их боевой радиус около 1 500 км.

Про Елизово на Камчатке и говорить не приходится, оттуда до Южных Курил около 1 370 км. Это предел для МиГ-31. Сравнительно эффективное авиационное прикрытие Южных Курил возможно только с авиабазы Каменный ручей около Советской гавани (здесь расстояние около 720 км) или с аэродрома «Ясный» на Итурупе.

Стоит ли говорить, что Японские ВВС находятся в гораздо лучших условиях, достаточно просто взглянуть на карту.

Поэтому наличие авианосцев на Дальнем Востоке необходимо для прикрытия флота и Южных Курил.

Безусловно, от одного Адмирала Кузнецова толку будет мало: маленькая авиагруппа, устаревшие машины. Однако японский флот – это все-таки не американцы. В ближайшее время они могут только переоборудовать несколько вертолетоносцев под F 35B.

Что в итоге?

Безусловно, идея о создании мощного флота на Дальнем Востоке едва ли может получить развитие.

Руководство каждого из 4-х наших флотов стремится доказать в Минобороны свою состоятельность и активно лоббирует свои интересы. Остается только надеяться, что руководство нашего ВМФ имеет конкретные стратегические планы на случай войны на Дальнем Востоке.

Тем не менее и в этих условиях многое из необходимого, прежде всего, может быть сделано.

1. Модернизация и развитие инфраструктуры на Дальнем Востоке, чтобы Тихоокеанский флот был в состоянии принять дополнительные корабли, в том числе и авианосцы.

2. Возрождение морской авиации. Это одна из важнейших задач.

В первую очередь – создание новых противолодочных самолетов или существенная модернизация имеющихся. Создание морских самолетов ДРЛО – задача трудная (к ней пока даже подходов нет), но решить ее необходимо.

Воссоздание морской ракетоносной авиации. По всей видимости, проект Ту-22М3М вряд ли получит развитие – слишком мало машин в удовлетворительном состоянии. Поэтому сейчас можно опираться главным образом на Су-30СМ, который вроде бы выбран основным самолетом морской авиации. Разумно было бы приспособить Су-30СМ под применение ракет «Оникс» или «Брамос» (были в СМИ сообщения о рассмотрении Минобороны возможности закупок этих ракет). Если говорить о количестве Су-30СМ в морской авиации, то сейчас их около 22, еще 21 единица заказана. Очевидно, что для морской авиации этого категорически недостаточно. Их количество необходимо доводить до 150, минимум – 100 единиц.

3. Создание нового противолодочного корвета или малого противолодочного корабля для замены советских МПК проектов 1124 и 1331.

4. Решение проблемы с торпедами.

Не секрет, что на вооружении нашего ВМФ стоят устаревшие торпеды (подробнее в статьях М. Климова). На сегодняшний день известно только о планах закупки 73-х торпед УЭТ-1 до 2023 года. Тем более что УЭТ-1 хотя, несомненно, и лучше старых УСЭТ-80, все же далека по своим характеристикам от зарубежных аналогов. Тем не менее это лучшая наша торпеда калибра 533 мм и нужно наращивать ее производство и закупки.

По УГСТ «Физик»/«Физик-2» в открытых СМИ сообщений за последние несколько лет не было. Учитывая, что у нас в последнее время принято широко в СМИ рассказывать о поступлении новых вооружений, следует вывод, что УГСТ в широкую серию пока не пошла и когда пойдет – сказать сложно.

5. Модернизация палубной авиации.

Здесь не соглашусь с Романом Скомороховым в оценке перспектив МиГ-29К.

Этот самолет, конечно, не самый современный, но за счет модернизации (можно установить более мощную РЛС с АФАР или хотя бы ПФАР, комплекс РЭП, схожий с «Хибинами») его, как воздушного бойца, вполне можно подтянуть до уровня F/A-18E/F «Супер Хорнет».

Здесь можно взять пример с французов, которые используют в качестве палубного истребителя «Рафаль», который, хотя и не имеет «стелсовского» планера, в остальном – весьма современная и опасная машина.

Важно понимать, что в сжатые сроки получить новый палубный истребитель мы не можем, поэтому по максимуму следует использовать ту платформу, которая имеется – МиГ-29К. Ввиду старения и отсутствия модернизации Су-33, можно было бы рассмотреть их замену на МиГ-29К.

6. Необходимо восстановление сети военных аэродромов для прикрытия Южных Курил.

Вполне возможно было бы построить новую ВПП на аэродроме «Корсаков» на южном Сахалине. Также следует рассмотреть восстановление аэродрома «Буревестник» на Итурупе.



Тральщик проекта 12660
7. Модернизация противоминных сил.

По сообщениям в СМИ, в составе ВМФ есть только два морских тральщика (МТЩ) проекта 12660, способных бороться с минами-торпедами Captor. Скорее всего, с ними способны бороться базовые тральщики проекта 12700 «Александрит». Вот только их заказано только 9 штук, из которых на сегодняшний день построено 6 на четыре (!) флота.

8. Размещение на Дальнем востоке крылатых ракет «Калибр» и РСМД, которые могли бы держать под прицелом стратегические объекты (аэродромы, базы ГСМ, склады боеприпасов) в Японии.

9. Необходимо отказаться от всяких сомнительных проектов типа патрульников 22160, 23550 и сосредоточиться на строительстве отработанных проектов: фрегатов 22350, корветов 20380, МРК 22800, АПЛ 885М «Ясень-М», тральщиков 12700 «Александрит».

Заключение

Вдумчивый читатель отметит, что в итоговых выводах данной статьи мало сказано про авианосцы.

И это совершенно правильно, поскольку создание современного авианосца потребует не меньше десятилетия, а скорее всего, и больше. Причем, необходимо рассматривать не просто создание авианосца, а развитие палубной авиации в целом, со всеми ее компонентами, включая самолеты ДРЛО, РЭБ, вертолеты ПЛО, создание катапульт для запуска палубной авиации.

Для авианосцев на Дальнем востоке найдется применение, но есть более насущные задачи, которые указаны выше. И сейчас необходимо сосредоточиться на насыщении флота отработанными промышленностью НК и ПЛ, на создании современных торпед и противоминного вооружения, на воссоздании морской авиации, на возрождении дальневосточных аэродромов.

Если мы ставим перед флотом конкретную задачу (в данной статье – противостояние Японии на Дальнем востоке), то легко можем дать оценку многим проектам кораблей, которые строятся для флота сейчас.

Нужны ли в этом случае патрульники проекта 22160?

Нет, не нужны. На Дальнем востоке для них нет задач.

Нужны ли патрульные ледоколы проекта 23550?

Не нужны – для них там нет задач.

Нужны ли ДВКД?

Нет, не нужны, здесь для них нет задач.

Зато нужны отработанные промышленностью проекты, которые можно строить массово для достижения хотя бы количественного паритета с японским флотом.

Конечно, паритет с японским флотом труднодостижим.

Хотя бы по той причине, что Япония – островное государство. Флот – основной компонент их вооруженных сил. Кроме того, Япония имеет доступ к самым современным военным технологиям, которые дает сотрудничество с коллективным Западом.

Наши возможности здесь заметно скромнее. Однако сама готовность дать отпор агрессору, решимость применить все доступные средства для защиты своей территории: флот, авиацию, крылатые ракеты большой дальности, береговые РК – все это заметно снижает вероятность конфликта и дает надежду на мирное будущее.

Автор:

Дмитрий Филатов